|
|
|
Пока ты спал
|
25 августа 2006 13:48
|
Переводчик: Varesso & Enji
Автор: Jacque Koh
Фандом: Weiss Kreuz
Рейтинг: PG
Жанр: romance, angst
Пайринг: Айя/Йоджи/?.
Краткая аннотация: События, которые упоминаются в фике, произошли в серии аудио-постановок по Вайс. В это время доблестные Вайс вынуждены были сразиться со своими предшественниками, перешедшими на сторону зла. Особенно неприятен тот факт, что возглавлял отступников Шион - учитель Айи. И в результате противостояния, Айя должен был убить своего сэнсэя…
Отказ от прав: Персонажи фика принадлежат их создателем. Переводчик фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах - с согласия переводчика. Ссылки на перевод - приветствуются.
Отзывы: сюда
Я слышу, как за моей спиной открывается дверь, но не оглядываюсь. Я и так знаю, кто это. Хидака Кен. Отставной убийца. Тренер детской футбольной команды и, по совместительству, продавец в цветочном магазине. Вы спросите, кто я? Кудо Йоджи к вашим услугам. Частный детектив в отставке, убийца в отставке, продавец и одновременно основной владелец «Конеко 2» - официального филиала нашего первого цветочного магазинчика, где теперь всем заправляет Фуджимия Айя. Ах да, совсем забыл - я еще личная нянька убийцы Фуджимии Рана. Вышеупомянутая персона теперь находится в кровати, куда ее отнес Ваш покорный слуга после того, как тот пересек прихожую, заливая кровью только что вычищенный ковер.
Слава Богу, такие вещи происходят нечасто. Ран всегда очень осторожен на своих миссиях. Он теперь работает один, и старается как можно меньше рисковать. Кен и я ушли в отставку, но иногда все же ощущаем странный зуд - необъяснимое желание снова вернуться к прошлому. Впрочем, Ран просто помешан на нашем благополучии и не предоставит нам такой возможности. Да и сами мы теперь не знаем, как вернуться в игру. Вайс получал миссии только от Критикер, а когда этой организации не стало... ну не давать же нам объявления в газетах. Ран и раньше выполнял отдельные заказы, причем никогда не говорил, откуда они поступали. Ему просто приходят по почте загадочные пакеты. Иногда я почти скучаю по Макс и Бирман.
Именно благодаря Рану после распада Критикер мы остались вместе. Впрочем, мне и Кену все равно было некуда идти. Оми, после того, как удостоверился, что мы поправились после того противостояния с Шионом - оставил нас, чтобы жить со своим дедушкой. И я знаю, что мы с Кеном подумали, что Ран просто шутит, когда он предложил вернуться в Токио. Нам следовало догадаться, что он все уже продумал за нас, когда Ран попросил меня и Кена остаться и пожить с ним, а не прозябать поодиночке, как это было после первого распада Вайс.
Как-то невзначай он попросил нас помочь ему организовать еще один цветочный магазин, потом - помочь ему на первом этапе работы. Впрочем, не думаю, что Кен или я собирались оставаться здесь надолго. Конечно же, мы не собирались покидать Рана при первой же возможности, а уж когда тот официально передал мне контрольный пакет акций нового магазина, а Кен подписал свой первый контракт со школой на работу тренером по футболу, вопрос о жизни поодиночке больше не стоял. Тогда-то мы и поняли, что этот хитроумный сукин сын просто хотел ошиваться поблизости, чтобы присматривать за нашим благополучием.
Мы знаем, что его сильно потрясло то, что стало с нами, когда по воле Критикер мы начали разъезжать по стране. Я потихоньку спивался, а Кен превращался в образцового маньяка-убийцу. Команда Шиона просто потрясла Рана, и, как мне кажется, он в серьез стал опасаться, что такое же будущее ждет и нас. Вот, подумав, он и решил вернуть нас в Токио - место, где все начиналось.
Кен переминается с ноги на ногу и отвлекает меня от воспоминаний. Я поручил ему почистить ковер и убрать испачканную кровью одежду, а также осмотреть район вокруг дома на предмет улик. Сам я отнес Рана в комнату и осмотрел его раны. Это было два часа назад. Кен с тех пор раз восемь заглядывал в эту комнату.
Несмотря на мешки под глазами и заметную усталость, Кен выглядит хорошо - как физически, так и душевно. Нужно признать, что возвращение в Токио пошло ему на пользу. Он возится с детьми, которых обожает, и наконец-то имеет постоянную работу. Невооруженным глазом видно, как он доволен жизнью. Никакого сравнения с тем Кеном, которым он был раньше.
Я вспоминаю, как мы с Раном однажды видели Кена во время пробежки, когда тот бежал зигзагами, преследуя воображаемый футбольный мяч. Было очевидно, что после отъезда из Токио он больше всего скучал по своему футболу. Впрочем, тогда мне было все равно, что происходит с другими Вайсами. Похоже, каждый из нас тогда находился в своем собственном мире и был вполне доволен этим.
Оми экстерном заканчивал среднюю школу и собирался поступать в университет. Кен - умирал внутри и, медленно и верно, втягивался в мир, где ему приходилось убивать друзей и любимых, оставляя все дорогое позади… Я? Я тоже постепенно съезжал с катушек, не думая ни о чем, кроме своей вины перед Аской. Я уже начал подходить опасно близко к тому, чтобы просто душить приходивших на свидание со мной девушек, воспроизводя таким образом свою последнюю встречу с Ной.
Не знаю, что происходило с Раном, или «Айей», как мы его тогда называли. Несмотря на то, что тот всячески избегал встреч с сестрой, похоже, после того, как он сумел отомстить, и после выздоровления его сестры после длительной комы, Ран сумел найти покой в своей душе. И, вероятно, он был единственным, кто понимал, насколько наш новый образ жизни был разрушителен для команды.
- Й.. Йоджи? - неуверенный голос Кена прерывает мои размышления. Кен стоит у кровати и с тревогой смотрит на Рана, неподвижно лежащего под одеялом. Похоже, что он волнуется не меньше меня. Неудивительно. Не помню, чтобы раньше Ран получал настолько серьезные ранения. Включая тот раз, когда мы разыграли сцену нашей смерти, чтобы заманить в ловушку чокнутого американца.
Я крайне рад, что в том представлении мне не досталась роль «оставшегося в живых». Кен никогда не говорил об этом, но, хотя он и знал, что мы умерли понарошку, вид наших неподвижных тел не мог не потрясти его. Я еще помню, каким потерянным он был год назад, когда Ран потерял сознание после того, как убил Шиона. Мы все тогда пострадали, но Кен и я хотя бы могли стоять. Такие раны обычно выглядели и болели страшнее, чем было на самом деле. Они мешали в бою, но в целом были несмертельны. Ран же тогда чуть не умер... и каково же было нам сегодня увидеть Рана, с трудом вошедшего в дом...
- Как он?
- Еще спит. Я думаю, с ним все будет в порядке, - говорю я со спокойствием, которого не ощущаю.
- Ты уверен?
Ну, вообще-то, не уверен. Ран всегда был бледным, но сейчас его бледность стала неестественно восковой. У него три пулевых ранения. Ненавижу выковыривать пули из людей. Чего я до сих пор не могу понять - так этот как котенок ухитрился не оставить кровавый след от места миссии до дома.
Кен уже сказал мне, что осмотрел район вокруг магазина и не обнаружил там ни одного следа крови. Правда, нас беспокоит машина Рана. Насколько мы знаем, по ней нельзя проследить владельца, но все же было бы неплохо знать, где она находится.
Мы до сих пор не понимаем, как он ухитрился пробраться на крышу и спуститься с чердака. Логично было бы предположить, что с таким серьезным ранением он выберет более легкий путь и войдет через переднюю дверь. Тогда мы бы точно увидели его и поспешили на помощь.
А так Кен и я не знали о его возвращении, пока тот не пошатнулся, задев дверь, ведущую из его «рабочей комнаты» к столовой. Поскольку в гостиной работал телевизор, нам вообще повезло, что мы услышали произведенный им шум и были достаточно любопытны, чтобы пойти узнать, что случилось. Задним числом, думаю, что его следовало отнести на кухню или в ванную, а уж потом начать осматривать его повреждения. Ран просто заткнул раны кусками ткани, явно позаимстованными из одежды убитых им парней. Как только я размотал импровизированную повязку, чтобы взглянуть как обстоят дела, из ран хлынул просто фонтан крови.. Я боялся, что нам не уже удастся остановить кровотечение. Не имею ни малейшего представления, как мы будем объяснять пятна на деревянном полу, если когда-нибудь решим продать этот дом.
Если мы что и потеряли после распада Критикер, так это круглосуточную медицинскую помощь. К счастью, днем нам есть кому позвонить. Тут неподалеку живет старый врач, который не задает много вопросов. Он вообще ни в чем не может отказать Рану с тех пор, как тот вернул ему внучку.
И хотя Ран постоянно это отрицает, но по сути - он добрый человек. Когда на одной из своих миссий он уничтожил сеть контрабандистов и спас ребенка, он мог предоставить возвращение девочки властям. Однако Ран не захотел оставлять ее в комнате, полной мертвецов, и отвел девочку домой. С тех пор ее дедушка решил, что Ран принадлежит к числу хороших парней. Одно слово - и он примчится сюда в мгновение ока. Вот только Ран не любит беспокоить его по ночам, так как считает, что тот уже слишком стар для подобных вызовов.
Впрочем, надо признать, что сейчас даже док вряд ли сможет что-либо сделать. Мы уже остановили кровотечение, зашили раны и ввели антибиотик.
Можно, конечно, позвонить Оми, чтобы тот воспользовался своими связями. В конце концов, теперь он живет бок о бок с человеком, который был когда-то первым Персией. Но Рану это не понравится. Старик уже ушел в отставку, а Оми хотел покончить с карьерой убийцы. Впрочем, как бы ни был он занят со своей учебой, малыш все же периодически навещает нас, чтобы убедиться, что у нас все в порядке. Мы знаем, что Оми вернулся бы в команду, чтобы помочь нам, если бы мы попросили. Но у Рана свои представления о том, нуждается он в помощи на миссиях или нет. Даже если речь зайдет о спасении его жизни. Он всегда старается держать нас как можно дальше от своей ночной работы. Другого такого упрямца еще поискать. Впрочем, мы с Кеном решили, что если его жизнь когда-нибудь окажется в опасности, мы все же вмешаемся и сделаем все от нас зависящее.
- Кен, с ним все будет в порядке. Если уж он выжил после боя со своим бывшим наставником, это он уж точно переживет. Ты же знаешь, он слишком упрям, чтобы умереть, - я широко улыбаюсь, пытаясь убедить Кена, что все в порядке, но мы оба знаем, что улыбка насквозь фальшивая. Кен знает, что я нервничаю так же, как и он. - Кен, иди спать. Я присмотрю за ним. Тебе вообще уже давно пора баиньки. У тебя же завтра важная игра, помнишь?
- Но... - Кен снова уставился на пустующий стул в углу комнаты. Я знаю, что если не предпринять решительных действий, он таки займет этот стул и будет ждать вместе со мной. Тогда выдворить его будет уже невозможно.
- Мы же уже говорили об этом, - менторским тоном говорю я, подражая голосу строгого учителя. - Ты нужен этим детям, а Ран чертовски разозлится, если ты подведешь их из-за него.
- Йоджи...
- Айя-чан знает об игре, не так ли? Разве она не собиралась на нее прийти? - Я подмигиваю, а Кен заливается румянцем.
- Вообще-то, да... Йоджи, а с ним точно все будет в порядке?
- Кен, я останусь здесь и присмотрю за ним. - Ну наконец-то. Мне следовало сказать это раньше. Я должен был догадаться, что он не сможет устоять перед еще одной встречей с Айей-чан. Кен потом будет чувствовать себя ужасно виноватым, однако теперь он хотя бы пойдет спать. Нечестный прием? Еще бы. - А теперь иди спать. Тебе нужно хорошо отдохнуть.
- Спокойной ночи, Йоджи. Если что-нибудь случится, позови меня, ладно? - Он неохотно поворачивается к двери и недовольно вскрикивает, когда я подхожу и хлопаю его чуть пониже спины, подталкивая к коридору.
- Да сделаю я все. А теперь - брысь.
- Ладно, - недовольно произносит он, но все же уходит, а я плотно закрываю за ним дверь.
Несмотря на мое беспокойство за Рана, я все же не могу сдержать улыбку, возвращаясь на свое место около кровати. Кен и Айя-чан. Я абсолютно уверен, что Ран намеренно свел их вместе, когда поручил Кену присмотреть за своей сестренкой.
Айя-чан понравилась Кену с первого взгляда. Любой, у кого есть глаза, может видеть, что она вертит бедным КенКеном как ей вздумается. Я не удивлюсь, услышав вскоре звон свадебных колоколов. Не хочу пока говорить Кену, но Ран уже открыл счет для детей Кена и Айи-чан.
Интересно, неужели наш рыжеволосый друг так уверен, что все пройдет отлично? Он неустанно строит счастливое будущее для тех, кто ему дорог. Они даже не узнают, откуда пришли деньги. Конечно, они будут подозревать, однако Ран постарался, чтобы деньги нельзя было проследить к его заказам, а Кену можно доверять - он не скажет Айе-чан о том, что это «кровавые деньги».
Итак, Ран фактически дал Кену свое благословение, однако это не помешало нам вводить его в заблуждение, заставляя Кена думать, что Ран будет просто в ярости, узнав про его шашни со своей сестрой. Честно? Я думаю, что это-то и заставило Кена понять, насколько серьезным было его чувство.
Так или иначе, он набрался мужества и откровенно поговорил с Раном. Ха! Я думал, он набросится на нас с кулаками, когда выяснил, что образ большого и ревнивого старшего брата был всего лишь маской.
Я чувствую, что снова хмурюсь, размышляя над отношениями в семье Фуджимия. Ран не встречается со своей сестрой. Он даже не позволяет сказать ей, что ее брат еще жив. Он хочет, чтобы Айя-чан считала его мертвым и забыла о нем. Даже послал ей по почте прощальное письмо. Как будто она не догадывается, что он где-то здесь, пусть даже Рану пока и удается избегать непосредственных встреч с нею.
Ему еще повезло, что Сакура уехала учиться в Париж. Спрятаться одновременно от Айи-чан и Сакуры он бы не сумел.
Мы думаем, что Ран шестым чувством узнает, когда Айя-чан подходит к магазину. Что бы он ни делал до ее прихода, он всегда извиняется и уходит по лестнице в свою комнату за минуту до него. Я готов поклясться, что единственной причиной размещения кассы в углу было то, что теперь ничто не мешает ему незаметно уходить из магазина.
Кроме того, он сделал витраж в окне на втором этаже, так что теперь снаружи нельзя заметить, идет ли кто-нибудь по лестнице. Но хотя она и не видела его, девушка отнюдь не глупа.
Наши клиентки уже выдали его, постоянно говоря про молчаливого и часто отсутствующего «Айю-куна». Да и Кену очень тяжело ничего не говорить Айе-чан о нашем отсутствующем партнере. Единственное, что он сказал, - что мы работаем с очень нелюдимым человеком, который не любит, когда мы о нем разговариваем. После этого она прекратила свои расспросы.
Я смотрю на Рана и не могу удержаться от искушения взять его за руку и провести пальцем по щеке, коснувшись длинной пряди шелковистых волос. Глядя на его бледное лицо, я снова вспоминаю свой последний разговор с Раном о его сестре.
~~~~~~~~~~~~
- Ей будет лучше жить вдали от меня.
- Но почему? Она несчастна, и ей тебя не хватает. Кен постоянно говорит об этом. Ей больно думать, что ты не хочешь с ней встретиться, неужели ты этого не понимаешь?
- Ей не следует встречаться со мной. Я уже объяснил это в своем письме...
- Тут нельзя обойтись письмом! Айе-чан не нужны твои деньги! Она просто хочет видеть тебя. И не надо рассказывать ей, что ты остался убийцей. В конце концов, Кен тоже убийца, но ты разрешил ему быть с нею. Более того, ты практически бросил их в объятья друг друга.
- Кен *был* убийцей. Он сейчас живет новой жизнью, учит детей играть в футбол... И вообще, Кен - просто хороший человек.
- А ты нет? Ты помнишь, как близок был Кен к тому, чтобы полюбить убивать? Каким кровожадным он стал тогда?
- Это все в прошлом. Мы не позволим ему больше подойти к этой черте. Мы вернулись в Токио, чтобы начать все заново. Он уже не убийца. Айя-чан даст ему спокойную, безопасную любовь, необходимую для его окончательного исцеления. Он хороший человек, и я рад, что Айя-чан любит его.
- Ну, Раааааааан.
- Йоджи, я - всего лишь убийца.
~~~~~~~~~~~~
«Я всего лишь убийца». Как я ненавижу эти слова. Я уже говорил, какой он упрямый? Он просто отказывается видеть в себе хорошее. Он же, в конце концов, не глыба льда и не бездушный киллер. Ему же не наплевать, черт побери! Почему же он не может признать, что также человечен, как и все мы?
Иногда нам кажется, что он остался убийцей потому, что считает, что не заслуживает второго шанса. Как бы мы не пытались убедить его в обратном, он отказывается поменять свое отношение к сестре. Мы больше не осмеливаемся затрагивать эту тему. Ран пригрозил исчезнуть из наших жизней и никогда не возвращаться, если мы подстроим визит Айи-чан в магазин во время его смены. Бывают дни, когда Кен и я боимся, что он все равно бросит нас, просто чтобы удалить из нашей жизни последнее напоминание о нашем прошлом в Вайс.
Ран очень скучает по сестре. Единственное, что мы можем сделать - Кен часто проезжает с Айей-чан мимо нашего магазина на своем мотоцикле. Это дает Рану возможность наблюдать за ними со второго этажа, где он, как обычно, составляет букеты. Жаль, что мы не можем ничего сделать для Айи-чан.
Я потягиваюсь и осматриваю комнату Рана. Как всегда, тут нет ничего необычного. Если какой-нибудь назойливый клиент сможет проникнуть так далеко в дом, то не обнаружит здесь ничего подозрительного. Дверь, ведущая к лестнице в комнату миссий, ничем не отличается от находящейся рядом двери стенного шкафа. Мы всегда запираем ее. Ран также всегда убирает все оружие, и никогда не заносит его в жилые комнаты Самое интересное - Рану больше не нужно убивать. И это относится ко всем нам. Прошлая работа позволила нам скопить неплохой капитал. Если мы не хотим, мы можем и не работать. После исчезновения Критикер мы даже не обязаны больше брать миссии. Мы уже давно поняли, что Ран заставил нас организовать магазин, просто чтобы нам было чем заняться. Этот негодяй ухитрился всерьез заинтересовать меня цветоводством. Кто бы мог подумать - я даже окончил курсы и теперь регулярно принимаю участие в конвенциях и семинарах по икебане. Кен в шутку предложил переименовать магазин в «Творения Йоджи». У нас сейчас достаточно крупных клиентов, чтобы получать неплохую прибыль от магазина. И при этом Ран все равно вернулся к старому.
Как же мы разозлились на него, когда узнали правду. Причем выяснилось, что Ран ухитрился скрывать это от нас в течение пяти месяцев нашего совместного проживания. И как ему это удавалось? Впрочем, сложно сохранить секретность, когда твой друг застает тебя в ванной в тот момент, когда ты вырезаешь пулю из плеча. Кен тогда закончил эту операцию. Ран даже не застонал, пока тот находил и выковыривал пулю, - и все это без обезболивающего. Я тогда испугался за них обоих. Я не видел такого сумасшедшего блеска в глазах Кена с тех пор, как мы вернулись в Токио. Это пугало. А Ран... он был близок к болевому шоку. Это единственное, что помешало нам накинуться на него прямо в ванной. Тогда у нас не было достаточно большого запаса лекарств, чтобы обрабатывать пулевые ранения. В конце концов, такие вещи обычно не приходится делать в цветочном магазине. Теперь-то мы лучше подготовлены.
Я непроизвольно поглаживаю еле заметный шрам на плече Рана. С этими новыми ранами у него теперь появится симметричный набор. Надеюсь, дело не дойдет до еще парочки шрамов для полного комплекта.
Мы с Кеном выждали пару дней, а затем, когда Ран вернулся к нормальной форме, серьезно поговорили с ним об обмане. Он признал, что не хотел сообщать нам, чтобы не вовлекать нас снова в этот бизнес. Как мы ни злились, нам не удалось заставить его прекратить свою деятельность, да и, возможно, мы не совсем искренне настаивали, когда он сказал, за какие миссии теперь берется.
Это ужасно похоже на Критикер. Единственное различие в том, что заказы поступают из нескольких частных источников. Суть остается прежней. Ран уничтожает подонков, недосягаемых для закона. Иногда я даже задумываюсь, а действительно ли дедушка Оми ушел в отставку. В конце концов, именно он когда-то создал Критикер, Вайс, Разрушителей и всю структуру организации в целом. Конечно, многое было уничтожено, но я всегда был уверен, что свято место пустовать не будет. Возможно, Оми создаст организацию заново, пользуясь советами деда. Ран пока каким-то образом занял часть вакуума, оставшегося после распада Критикер.
Он сказал, что сделал это ради Ботана. Интересно, что же сказал этот самый Ботан, чтобы так задеть Рана. Что ж, по крайней мере, мы можем не волноваться, что он делает это из любви к убийствам. Ревную ли я? Еще бы! Ран почти не знал того парня, но даже после его смерти прислушивается к его словам. А, да пропади все пропадом. Не то чтобы я ревновал к мертвецу. Просто боюсь, что Ран снова живет ради других. Сначала ради его впавшей в кому сестры. Теперь вот заветы Ботана. Вот уж никогда бы не подумал, что Ран такой впечатлительный. Черт побери, в нашем жестоком мире убийца вообще ни имеет права на сантименты, если он хочет остаться в живых. А я как-то слышал от своих прежних приятелей, что Ран является одним из самых надежных исполнителей на рынке.
Он тщательно выбирает миссии. Это не имеет ничего общего с тем временем, когда он хватался за все, предлагаемое Критикером. То, как он работает, показывает, что у него есть совесть. По всем правилам, ему не должно было бы везти, однако заказы продолжают поступать, а клиенты довольны его профессионализмом. Ран может быть излишне разборчивым, но результаты нареканий не вызывают.
После всего, что он сделал для нас, мы просто не смогли его бросить, так что приняли решение заботиться о нем. Сначала Ран сопротивлялся, но потом понял, что теперь, когда ему больше не нужно скрываться от нас, его работа существенно упростится. Единственное условие которое он поставил - мы не принимаем в миссиях никакого участия. Он отказался идти на уступки в этом вопросе. И дело не в том, что мы не сможем постоять за себя в бою. Он боится, что мы вернемся к тому состоянию, в котором были до возвращения в Токио.
Я замечаю плащ, лежащий на столике, и вспоминаю, что его надо упаковать и подготовить к отправке в ремонт. Кен уже отмыл самые заметные пятна крови и убрал остальную экипировку Рана. Черные джинсы отправились в стиральную машину вместе с нашими цветными вещами. Наверно, все уже отстиралось. Рубашку спасти уже не удастся, и, если Кен действовал по утвержденному плану, она должна была уже сгореть. У нас как раз для таких случаев припасена небольшая печь для сжигания мусора.
Я аккуратно складываю черный кожаный плащ с красноватым отливом, ставший своеобразным фирменным символом Рана.
Он привязался к этому плащу. Как бы сильно тот ни пострадал, Ран никогда не выбросит его. Он отнесет его в починку и может некоторое время носить что-то еще, но потом всегда оденет свой любимый плащ. Я помню, как он некоторое время ходил в белом плаще. Иногда мне хочется, чтобы Ран одел его снова. Ему вообще очень идут белый, голубой и серый цвета. Увы, он носил этот плащ только как временную «форму» до тех пор, пока мастер не починил его любимый черный, пострадавший от морской воды после нашего купания в океане, плащик.
Я не могу сдержать улыбку, вспоминая, как он однажды показал мне свою фотографию в еще одном плаще - предшественнике нынешнего. У того плаща рукава были снабжены молниями, которые он открывал, чтобы обнажить руки. Наверно, это удобно летом, но если бы Ран сегодня был в том плаще, его плечо было бы в намного худшем состоянии. Я просовываю пальцы в три отверстия в ткани. Рану чертовски повезло, что он отделался всего лишь несколькими разорванными мышцами. В своем нынешнем состоянии он не сможет работать всего месяц или два. А вот чуть ниже - и пули попали бы в легкое, если не в сердце.
Я заканчиваю упаковывать плащ и снова думаю о том, что же пошло наперекосяк на этот раз. Должно быть, произошло что-то совершенно неожиданное, чтобы застать его врасплох. Похоже, также, что Рану еле удалось спастись. Вообще-то ему не свойственна небрежность. Работая один, он больше никогда не выходит в открытый бой. Я даже не уверен, насколько хорошо он справился бы в таком бою теперь, когда потерял меч Шиона. Не думаю, что Ран вообще оправился после того, как был вынужден убить своего наставника фехтования. И не думаю, что он когда-нибудь попробует заменить тот меч. Сейчас он пользуется ножами и сюрикенами, причем собрал на чердаке достаточно солидную коллекцию и того, и другого. Я думаю, что любой коллекционер ножей отвалил бы кучу денег за право хоть одним глазком взглянуть на эту коллекцию. Сам я уже давным-давно отдал ему свои часы с проволокой. Ран часто напоминает мне, что не пользуется моей проволокой для убийства. Он связывает ею охранников или использует как веревку, чтобы забраться куда-нибудь или просто перепрыгнуть с крыши на крышу. Ран не душит своих жертв: он неизменно пользуется холодным оружием. Мы знаем, что в качестве вспомогательного инструмента он еще носит с собой пистолет, которым убил Шиона. Причем это тот же самый пистолет, которым убила себя Бирман.
Нет, действительно, парень затеял все это просто, чтобы наказать себя.
По крайней мере, мы знаем, что Ран не ищет смерти и не увлекается этими драматическими речами из серии «вы понесете заслуженную кару», которыми мы не брезговали в Вайс. Такие спичи перед убийством делали работу более опасной и давали возможность соперникам нанести ответный удар. Ран же стал ужасно практичен. Сейчас он убирает свои жертвы тихо и без предупреждения. Иногда его работа попадает в газеты, но зачастую убийства не доходят до новостей. Почти все убитые им выглядят так, как будто смерть застала их врасплох. Ран убивает в считанные секунды - его способ проявления милосердия.
Покончив с последним напоминанием о его ночной работе, я возвращаюсь к постели и смотрю на Рана. Он так бледен, что я напоминаю себе, что его дыхание отнюдь не затрудненное. Его лоб слегка нахмурен, но непохоже, чтобы ему было больно. Я слышу, как дверь за моей спиной открывается, и не могу сдержать легкого раздражения. Я поворачиваюсь, намереваясь на этот раз отослать Кена спать любой ценой Торчащие во все стороны рыжие волосы, которые для разнообразия не сдерживает желтая бандана, перекинутый через руку зеленый пиджак... следовало догадаться, что Шульдих в конце концов появится. Похоже, его вытащили из постели. Интересно, а как он узнал о том, что случилось?
~Кроуфорд.~ В моей голове появляется имя, а сам Шульдих кивает мне и придвигает поближе свободный стул, устраиваясь рядом со мною. Я недовольно кошусь на него, не испытывая особого восторга от его присутствия в моей голове. Немец ведет себя просто невыносимо с тех самых пор, как мы выдали ему личный ключ от дома. Шульдих усмехается, показывая, что прочитал мои мысли, а затем достает небольшой бумажный пакет и кладет его на одеяло, которым укрыт Ран. Я улыбаюсь в ответ и беру из пакета пончик, а затем каждый из нас углубляется в свои мысли. Опасаюсь ли я его? Не-а. У Шу хватило такта, чтобы перестать подслушивать наши мысли, если только мы не адресуем их непосредственно ему.
Я ем пончик, просто чтобы как-то отвлечься, а Шульдих дотрагивается до неподвижной руки Рана. Вы спросите, почему здесь этот парень из Шварц? Хотите верьте, хотите нет - Ран и Шульдих иногда работают вместе. Кен и я не могли сдержать негодования, когда Ран вернулся с одной из своих миссий и признался, что работал вместе с Шварц. Практичный Ран не помнит зла долго, точнее, он перестал быть злопамятным с тех пор, как убил Такатори Реджи. Он работает по контрактам, то есть, теоретически, не хранит верность какой-то одной организации, и уже не смотрит на Эстет и Шварц, как на врагов. С тех самых пор Шу и зачастил в «Конеко 2».
Это ужасно удивляло нас. Парень оказался довольно приятным в общении, если, конечно, дать ему шанс. Да и вообще, похоже, что он изголодался по общению, поэтому и делает все от него зависящее, чтобы вести себя прилично, и не лишиться нашего драгоценного общества. Похоже, что Кроуфорд слишком занят восстановлением Эстет, чтобы развлекать Шульдиха. Наги больше заинтересован встречами со своей подружкой и чатами в Интернете. Фарфарелло трудно назвать увлекательным собеседником. Бедолага Шульдих просто воет от скуки. Ему забавляет болтаться у нас в магазине и отражать обычную лавину надоедливых школьниц из нашего Фан-клуба. По крайней мере, таково было его первоначальное объяснение.
Я спешу скрыть свою ухмылку покашливанием, припоминая начало его общения с нами. Нет, серьезно, в его-то возрасте следует быть умнее, а не пытаться раздражать человека, чтобы привлечь его внимание. В случае с Раном тактика начальной школы не сработала. Как мы относимся к заигрываниям Шу? Кен практически все время думает только об Айе-чан или возится с детьми. Ему потребовалось целых две недели, чтобы заметить, что Шу постоянно находится около кассы и пытается довести Рана. Мои же эмоции можно описать как ревность и чувство собственничества.
Да, мне тоже нравится Ран, хотя раньше мне бы такое и в голову не пришло бы. Я был слишком погружен в свои переживания из-за Аски, и горевал о ее потере, чтобы думать о чем-то еще. Появление Шу помогло мне переключить свое внимание. Тормоз, да? Ну… может быть. И уж, если быть абсолютно честным, я вряд ли начал бы думать так о Ране, если бы Шу не демонстрировал столь явное желание уложить его в койку. Впрочем - лучше поздно, чем никогда. Как насчет Аски? Я смирился с ее смертью. Кроме того, она первая сказала бы мне принять ситуацию, как она есть, и жить дальше.
Должен признать, что чувства Шу искренни. Я снова и снова напоминаю себе об этом, дожевывая последний пончик и наблюдая, как Шульдих нежно откидывает прядь волос со лба рыжика. Ран ему действительно небезразличен, впрочем, обо мне можно сказать то же самое. Иногда это несколько портит наши отношения. Ран уже столько раз бросал ‘shi-ne взгляд’ в нашу сторону, что я давно уже сбился со счета. Ему кажется, что мы так шутим. Больше всего раздражает то, что он абсолютно не понимает истинной причины наших действий.
Шу отводит руку от лица Рана и облокачивается на постель. Наверное, он почувствовал мой дискомфорт и ревность. Мы смотрим друг другу в глаза и синхронно пожимаем плечами, признавая те небольшие слабости, которые позволяем себе, когда Ран этого не видит. Как бы я хотел быть уверен, что мы не разозлим его, если предпримем какие-то более настойчивые шаги. Мы даже не знаем, как он относится к гомосексуальным отношениям вообще. Шу не осмеливается воспользоваться телепатией, так как знает, как это разозлит Рана.
Нам как-то удалось затащить его в ночной луб, но все что мы обнаружили - это что он краснеет вне зависимости от того, кто к нему пристает. Это ужасно мило, но никак не помогает, так как он одинаково реагирует и на женщин, и на мужчин. Единственное, что нам удалось узнать - что наш котенок вряд ли имел большой любовный опыт до того, как вступил в Вайс. Мы даже обсуждали вероятность того, что Ран до сих пор девственник. Впрочем, девственник он или нет - шутки с ним не проходят. Как бы неуютно он себя не чувствовал, его сердитый взгляд неизменно отпугивает людей. Так что идея «спасения попавшего в беду» не увенчалась успехом. Если уж на то пошло, спасать, скорее, надо Кена. Ран был в своей лучшей форме, убеждая будущего шурина даже не думать о возможности оставить его сестру когда-либо. Что же касается собственной личной жизни, то тут парень абсолютно непробиваем. У него прямо под носом двое опытных героев-любовников, готовых обучить его всему, а он этого просто в упор не видит! Насколько мы понимаем, он считает, что мы флиртуем с ним шутки ради. До Рана просто не доходит, что наши намерения абсолютно серьезны. Что просто невероятно для парня, сведшего вместе Кена и свою сестру.
Как ни странно, такие «совместные страдания» сблизили меня и Шу, а вовсе не настроили нас друг против друга, как можно было бы ожидать. Именно я в свое время и предложил ему ключ от дома. Учитывая, сколько времени проводит здесь Шульдих, он и так практически живет в нашем доме. Конечно, это никак не связано с пончиками с вареньем или свежими булочками, которые регулярно приносит Шу. Или с тем чудесным кофе, который он один умеет варить... Ну ладно, возможно, это и сыграло некоторую роль в принятии окончательного решения. Но потом - никто и не возражал. Можно сказать, что мы уже привыкли к тому, чтобы иметь собственного назойливого телепата.
Почему бы мне и Шу не сойтись вместе, раз уж объект наших желаний не догадывается о наших чувствах? Двоим семе трудно договориться. Нельзя сказать, чтобы мы не старались.
Бррр. Я непроизвольно морщусь. Шу с любопытством смотрит на меня, и я отправляю ему свои воспоминания. Наградой мне служит стон, точно отражающий мои чувства. Шульдих закрывает лицо руками.
Иначе как «бедствием» это назвать было нельзя. Мы приняли самое дурацкое в нашей жизни решение, когда решили поэкспериментировать друг с другом на кушетке в гостиной. Откуда нам было знать, что Ран пораньше вернется домой со своей разведки? Мы были так поглощены борьбой за главенство, что не услышали, как он прошел в дом с хода на крыше. В результате мы перевернули кушетку и оказались на полу в тот самый момент, когда он спустился по лестнице, направляясь к стиральной машине - обычная для него процедура после работы. Наверное, сначала он решил, что производимый нами шум доносится от работающего телевизора. Как же он ошибался. Учитывая, что мы были практически раздеты, Рану открылся чудесный вид. Даже не знаю, кто был больше смущен.
Он рванул обратно по лестнице, и до нас донесся звук захлопнувшейся двери в его комнату. От придурка Кена помощи не было никакой. Все, что он сделал - это прислонился к косяку двери и ржал, как лошадь. После этого Ран целую неделю не мог смотреть на нас, не краснея. Что еще хуже - он всеми силами старался «не мешать» нам, пока Кен не намекнул, что это был только эксперимент, и что мы не были устоявшейся парой. Гордость не позволила нам попросить Кена объяснить Рану, что именно он и был объектом нашего желания Сдались ли мы той ночью? Не-а - дело и так было швах, и мы решили дойти до конца, чтобы потом уже ни о чем не жалеть. Правда, мы все же не поднялись в мою комнату, а сняли номер в отеле. Не хотелось, чтобы котенок слышал нас и смутился еще больше. Впрочем, как я и сказал - мы с Шу не особенно совместимы в постели. В целом, ночь была не так уж и плоха, но желания повторить ее ни у кого из нас не возникло. Впрочем, после этого небольшого приключения у меня стали появляться хентайные мысли о том, чтобы поделить Рана.
Черт. Шульдих удивленно дернулся и бросил взгляд в мою сторону. Я не собирался передавать ему эту картинку. Готовясь к беспощадным насмешкам, я выпрямился и посмотрел на него с вызовом. И сам расширил глаза от изумления. Ух ты! Пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Его ответное мысленное послание даже меня впечатлило своим реализмом. Похоже, я не единственный хентайщик в этой комнате. Кажется, мы с ним мечтаем об одном и том же. Шу усмехается мне, и я не могу сдержать ответную ухмылку, когда мы обмениваемся мысленными образами. Конечно, извращение высшей пробы. Мы обмениваемся эротическими картинками над спящим объектом наших чувств. Стоит только зазеваться, и мы начнем пускать слюни прямо на любимые простыни Рана. Черт бы побрал эти тесные штаны.
Ран издает еле слышный звук, и мы мгновенно приходим в себя. Оставив фривольные мысли, мы с участием смотрим на него. Его глаза чуть приоткрываются, и он смотрит на нас слегка расфокусированным взглядом.
- Как ты себя чувствуешь?
- Все болит, - хрипло говорит он.
Шу и я мгновенно приносим ему обезболивающее и стакан воды. Похоже, мы пришли к взаимопониманию. Действуя согласованно, мы поддерживаем Рана в сидячем положении, помогая ему запить таблетки водой. Рука Шульдиха лежит поверх его руки и придерживает стакан, а я поддерживаю его спину и осторожно массирую ее.
- Я знал, что ты слишком упрям, чтобы так просто умереть, - произносит Шульдих легкомысленным тоном, за что сразу же зарабатывает сердитый взгляд Рана.
- Что же произошло? - Я жалею о том, что спросил это, но мне нужна информация, чтобы полностью замести его следы и вернуть машину.
- Ворвался какой-то любитель и переполошил всю охрану. Его поймали, - голос Рана звучит неестественно слабо. Видно, что его бледность объясняется не только потерей крови, но и болью. - Я уничтожил цель. Потерял один нож при отходе. Нож чистый, без отпечатков. Не мог справиться с коробкой передач, так что пришлось оставить Порш на стоянке больницы в двух кварталах от цели. Прежде чем прийти домой, убедился, что нет слежки.
Не удержавшись, закатываю глаза. В экономии слов Рану нет равных. Мы оба знаем, что за цели он выбирает. Охрана обычно поставлена на высшем уровне, а самих охранников пруд пруди. Похоже, что ему пришлось отходить с боем. Интересно, пришлось ли ему отрываться от погони, и сколько времени он провел, блуждая по городу и многократно запутывая следы, прежде чем не счел возвращение безопасным. Ран невероятно вымотался. Больше всего ему сейчас нужен отдых. Утром позвоним доку и попросим провести полную медицинскую проверку.
С каждой минутой действие обезболивающего становится все заметнее. Ран начинает немного оседать - и абсолютно инстинктивно он откидывается на меня, выбрав своей подушкой. От нашего внимания не ускользает и то, что он продолжает держать Шу за руку. Ран устраивается на мне поудобнее, и я не могу сдержать довольной улыбки. Наверно, он все же был рад увидеть нас.
Также победоносно улыбаясь, Шульдих помогает мне откинуться на кровать, не выпуская Рана из объятий, сам он при этом также продолжает держать его за руку. К тому времени как Шульдих скидывает ботинки и забирается к нам в постель, Ран уже полностью отключается.
~Может быть, он все же был не таким уж рассеянным, как нам казалось?~ мысленно спрашивает меня Шульдих, натягивая поверх нас одеяло.
Может, и нет. И кто из нас тогда идиот? Интересно, может, Рана бесило именно наше с Шу неприкрытое соперничество? Хотя, я все же не до конца уверен, насколько Ран осознавал то, что только что сделал. Было ли это сознательное решение или же просто потеря бдительности под влиянием обезболивающего? Раньше он никак не поощрял никого из нас.
~Йотан, ты слишком много волнуешься.~
~Просто не хочу травмировать малыша, ШуШу.~ отвечаю ему мысленно. Ммм, какое блаженство: я держу Рана в своих объятиях, а Шу прижался к Рану с другой стороны, по-прежнему не выпуская его руку.
~Что ж, значит, мы пришли к соглашению? ~
~Только надо подойти к этому помягче~ предупреждаю я. ~Он показал, что готов принять нас, но мы же не хотим перепугать Рана своим чрезмерным энтузиазмом~
~Ты прав. Не будь он в полубессознательном состоянии, он вряд ли позволил бы себе этот жест. Что ж, пока сойдет просто спать в объятиях друг друга~ Хотя это и казалось невозможным, но улыбка Шу становится еще шире, когда он поглаживает руку Рана, держащую его теперь за рубашку. ~А я-то удивлялся, почему Кроуфорд выглядел таким смущенным, когда выгнал меня из теплой постели и приказал идти сюда.~
Я неверяще смотрю на него поверх головы Рана. А я-то думал, что Кроуфорд не переносит однополую любовь. Единственный раз, когда тот посетил магазин, он выразил недвусмысленное порицание нашего флирта. Если же он предвидел все это...
~Да, похоже наш отморозок все же романтик в душе. ~ Шу отправляет мне образ Кроуфорда, и я не могу сдержать смешок, видя его пунцовое от смущения лицо. ~Он говорил, что мы никогда его не простим, если он немедленно не пришлет меня сюда. Тогда я еще недостаточно проснулся, чтобы понять смысл его слов. ~
~То есть у нас все будет хорошо? ~ Теперь я не знаю, кто из нас улыбается шире.
~Ага. ~
Похоже, Ран начал замерзать или просто решил, что мы лежим недостаточно близко. Он подтягивает Шу поближе, тот обнимает меня за талию и закидывает ногу на мою. Теперь Ран прочно зажат между нами. Шу начинает мурлыкать, как кошка, поймавшая канарейку и раздобывшая огромное блюдечко сливок на десерт. Я и сам ощущаю нечто подобное, когда Ран устраивается поудобнее в моих объятиях. Я заставляю себя забыть о своей эрекции и сам устраиваюсь поудобнее. Ран принял кучу лекарств и страдает от боли - этого вполне достаточно, чтобы убить то игривое настроение, которые мы с Шу ранее разделили. Ни один из нас не собирается воспользоваться слабостью Рана. Но вот когда он поправится...
Надеюсь, Кену не придет в голову гениальная идея проверить состояние Рана, пока мы спим. Я хочу бодрствовать в этот момент, чтобы увидеть выражение его лица, когда он узнает, что Шу и я все же уломали Рана. Это будет что-то.
Шу приоткрывает один глаз. ~Я тебя разбужу, если почувствую его приближение. Мне тоже интересно выражение лица Кена. А теперь спи. Уже поздно.~
Я удовлетворенно вздыхаю прямо в красные волосы, щекочущие мое лицо, и счастливо прижимаюсь к Айе и Шу. Хе, интересно, как мы будем объяснять Рану наши позы, когда котенок проснется?
Конец
|
| |
| |
|
|
|
Фотографии