|
|
|
Стоять в огне
|
25 августа 2006 13:58
|
Авторы: sceptic, телепат и негодяй ;)
Рейтинг: PG-13, видимо
Пара: попробуйте определить сами %)
Стоять в огне.
Кто объедет вокруг земли, тот продлит свою жизнь на один день.
Редьярд Киплинг
Как называется этот город? Берн? Берлин? Бер-ли-н? Ах, да, точно: Страсбург. Это я как-то упустил из виду.
Шульдих спускается с трапа самолёта и с тоской думает: ну вот, ну вот опять, опять не догнал. Опять их расформировали, опять за дело взялась полиция, опять всех перестреляли, опять дрязги и свары начальства помешали назначить новую миссию. Опять, опять, опять.
Альтернативное правосудие придумали киношники. Наверняка даже не в Голливуде, а в Болливуде. Вот, кстати: что у нас с Бомбеем? Там были эти… из Пенджаба… как их?
И Шульдих сам не замечает, что уже стоит в очереди в кассу. Рейс в Индию - через восемь часов. В Бомбей, как мило. Теперь осталось посетить Сибирь, Абиссинию и остров Бали. На этом паломничество можно будет считать завершённым, и станет меньше ещё одним способом убить время. Время, время, время.
Выйти сухим из воды дано немногим. Это определяется - везением, стечением обстоятельств, профессиональными навыками… или их отсутствием. И почти никому не дано стоять в огне. Дело здесь не в эволюции. Сильнейший - выживает. Но высшая награда - всегда - японская роза. Что там Атос говорил о любви? В любовь Шульдих не верил.
Нет ничего унизительнее, чем быть спасённым. Когда-то Фарфарелло объяснял ему значение слова "спаситель" - на свой вывихнутый лад, но Шульдих даже не пытался дослушать до конца. Зато теперь он убедился: спаситель - это враг. Всегда. Особенно если и раньше вы были по разные стороны не то баррикад, не то шёлковой японской ширмы.
Из-под развалин дворца Мейфу некто Фудзимия Ран вытащил своего друга, Кудо Ёдзи. Судьба Брэда Кроуфорда не заботила никого, включая самого Брэда Кроуфорда. Судьба Шульдиха заботила Шульдиха: впервые за двадцать пять с лишним лет он позволил себе иметь планы на будущее. Вернее, один план. И план этот был нарушен жесточайшим образом: Шульдих открыл глаза и обнаружил, что жив. Ну, так каков же на вкус грех выжившего, Schuldig?
Как известно, смерть бегает за всеми, кроме тех, кто сам за ней гоняется. В этом проявляется один из фундаментальных законов мироздания, более известный как закон подлости. Он же - мировая справедливость. Впрочем, какая разница. Кроуфорд, если ты это предвидел!.. Добро, строитель чудотворный. Ужо тебе… Рано или поздно я доберусь до тебя и там.
Шульдих возлагал большие надежды на Такатори Мамору и его семейные дела. Такатори Мамору начал подбирать кандидатов в Вайсс пятого созыва - и внезапно раздумал. Возможно, потому, что на него теперь работал Наги. Возможно, потому, что не хотел марать руки. Возможно, потому, что миссию по устранению твари из собственной прошлой жизни он всё равно никогда бы не назначил.
В Мадриде Шульдиху не повезло. "Castigo" по бестолковости превосходили японцев раза в три и умудрились попасться не кому-нибудь - полиции! - раньше, чем по хлебным крошкам нашли путь к избушке телепата. Ребята из "La Haine" трижды получали заказ на злостного возмутителя спокойствия - и трижды упускали его. Шульдих торчал в Париже, пока лидера доморощенных борцов за справедливость не подстрелили - кажется, свои же. В Германии и Австро-Венгрии надеяться было не на что, и всё-таки Шульдих, для верности, прощупал почву и там. Надежд на Индию было мало, хотя мысль о легендарном пенджабском лассо была очень, очень приятной. Как там? "И не забывайте, мсье, держать ладонь на уровне глаз?" Забуду. Как пить дать, забуду.
Полночь по Гринвичу. Гринвич - это здесь, рядом. Кен и Хлоэ вернулись оттуда вчера - с добычей, оставив после себя три трупа (один лишний). Сейчас Кен сидел в саду и слушал стрекотание воображаемых цикад. Не потому, разумеется, что скучал по Японии: Британия была ничуть не хуже. Только вот ребят здесь не было. Ни Ёдзи, ни Оми.
Иногда Кен думал, что будет проще, если придумать, как они погибли. Ёдзи - во дворце Мейфу, улыбаясь и сжимая катану Аи. Оми - гораздо раньше, в Каназаве. Ему перерезала горло карта Таро ("Фри, ты никогда не хотел стать журналистом?" - "Собкором "Плейбоя". Недолго."), когда он пытался спасти жизнь… кому бы… да пусть хоть этому старикашке. Кен столько раз прокручивал в уме эти картины: рушащееся здание, полная луна… сад замка Цукиёно, чем-то похожий вот на этот, английский… там тоже пели воображаемые цикады. Да, столько раз, что сам почти поверил, что катану отыскал на развалинах, что никогда не встречал человека по имени Такатори Мамору, что ничто больше не связывало его с Вайсс.
Жаль, что КР не хватило фантазии на кодовые имена. Кен не отказался бы перестать быть Сибиряком. И стать - кем там? Пропаном, Бутаном? Или, наоборот, Спайдерменом, Росомахой?
- Тебе грустно, Кен?
Сибиряк не заметил, когда Мишель присел рядом. Разговаривать с ним было сложно: японский Мишеля был даже хуже, чем английский Кена. И всё-таки Кен заговорил - не надеясь на понимание. Нет, не так. Надеясь, что Мишель его не поймёт.
- Понимаешь, малыш, сейчас у нас есть команда, мы вместе, мы работаем, мы как бы даже нужны друг другу. Мы учимся обманывать Интерпол, драться, защищаться, стрелять - ради чего? Ради того, что мы сейчас считаем правильным, ради любви, ради жизни, ради справедливости… ради чего? Я умею только убивать. Это единственная работа, на которой мне удалось удержаться. Из меня не вышло даже уборщика в магазине: выгнали. Да я и не хотел… не пытался… Мне нравится… то, что я делаю. Но ради чего? Когда я был в Вайсс, я знал, что у меня есть команда… и даже, может быть, друзья, но ведь я убивал не ради них. У меня не было ничего своего. Ничего, кроме ненависти, мести… И ещё… ещё я знал, с кем сражаюсь. У меня были враги. Понимаешь? Враги. Настоящие… Я видел их лица и хотел забрать их жизни. - Кен ухмыльнулся, уж больно знакомая фраза. - Я знал, как выглядит зло. А сейчас… Все эти призраки… не успею я привыкнуть к ним, как они уже мертвы. Да, мы должны разузнать, в чём дело, кто стоит за этой историей с лекарствами, но, господи, мне на это плевать. Они такие - безликие, понимаешь? Они не существуют для меня, словно их никогда и не было. Их не вспомнить потом, после миссии. Меня ничто не связывает с ними… Мне казалось раньше, что так и должно быть, что так правильно, так проще. Но они же не люди, они же даже не твари… они тени… их нет, никогда не было. Это не моё, это чужое зло.
- Скучаешь по старым врагам? - вместо Мишеля на скамейке развалился Шульдих. Рыжий и самодовольный, как всегда.
Кен не успел. Мгновение, тень на фоне луны, неприятный, но такой знакомый смех.
И песня воображаемых цикад.
- Враг, - спокойно говорит Ая. Даже, пожалуй, чересчур спокойно.
- Он нас спас, Ая.
- Он причинил людям много зла. Он заслуживает смерти.
Разговор окончен. Теперь одно из двух: поговорить с Михироги… или впервые в жизни убить без приказа. Скорее второе.
Кен истово берётся за дело: расспрашивает, вынюхивает, выслеживает. И впервые за долгое время чувствует, что у него есть команда. Настоящая команда, пусть она и состоит всего из одного человека.
Нет, пожалуй, из двоих.
Шульдих за стеклом машины, Шульдих с немыслимым десертом в кафе, Шульдих на людной улице, Шульдих в обувном магазине. Он появляется и исчезает, стараясь, чтобы его не нашли. И вместе с тем - он появляется, неизменно появляется, и Кен всякий раз радуется ему. Зло обретает знакомые черты, рыжую шевелюру, нахальную улыбку. Зло обретает плоть и кровь: плоть, которая скоро обратится в прах, и кровь, которая будет стекать по лезвиям багнака на землю.
И каждый день, и каждый вечер, и каждый новый день Кен знает, зачем живёт. Ради справедливости. Во имя правосудия. Охотники света, лишите этих тварей тьмы завтрашнего дня!
Ая придумывает план. Вместе они расставляют ловушки и разбрасывают приманки. Ждут, чтобы телепат осмелел и поверил. И вечером на пустой детской площадке - сидят и молчат, как сидели и молчали когда-то на кухне в "Конеко".
Хидака и Фудзимия нападают одновременно. Шульдих всегда может уйти вверх - здесь нет добра молодца с проволокой. Но он медлит, подпуская их поближе. Ещё минута, ещё пара ударов сердца… И когда сталь касается его плоти, он улыбается с облегчением.
|
| |
| |
|
|
|
Фотографии