|
|
|
Добавить рассказ
Показать все сообщения
Спрятать все сообщения
| | Я смотрю в осеннюю ночь и ищу в душе, те самые нотки,которые описывают в своих стихах поэты. Осеннюю грусть или депрессию. Или ещечто-нибудь в таком роде, что-нибудь красивое, темно-синее, дождливое, но немогу найти.
Пытаюсь прокрутить картины прошлого, чтобы вызвать тоску игрусть, но ничего не выходит из этих попыток впасть в уныние.
Совсем недавно эмоции сошли на нет. Смеяться получается, нослышать свой смех невыносимо потому, что я прекрасно знаю, насколько онфальшив. Улыбка – маска. Могу даже взвыть, с соплями и слезами, ну как положенов общем, однако это все ненастоящее.
А что настоящее?
Ничего.
Я помню чудное мгновенье… И это единственное мгновениепытаюсь забыть. Тебя нет, все остальное – неважно.
«…- Взгляд синих глаз, стремился в ночь, - с улыбкойдекламировал Алексей, вызывающе глядя на Ирину, -Что было нужно? Взгляд ответный. Увы, ушеллюбимый прочь,Сорвав созревший плодзапретный.
- Алеша, - слушательница засмеялась, - Лови ответ: Но сколь,ни горестна утрата, она не проливала слез, краса Венеры, ум Сократа, в душеогонь, в глазах мороз. Она прекраснее рассвета, желанней лета, ярче дня,избавленная от запрета, навечно влюблена в меня.
- Ну, немного не попала, - Алексей обнял свою любимую, - ноход мыслей мне нравится.
Молодые, смотрели друг на друга с такой нежностью, что ихлюбовь я мог бы назвать эталоном. Я мог бы поместить их в палату мер и весов,чтобы люди могли, лишь поглядев со стороны, понять, как много они должныдобавить страсти, любви, нежности и доброты к своему партнеру, для того, чтобыхоть на чуть-чуть, на самую капельку приблизиться к любви этих молодых людей.
Но это не мой мир и в нем, в палате мер и весов, никогда непоявится влюбленная пара, как экспонат. И любовь этой пары, не будет вечной, вэтом, не моем мире…»
- Максим, - Алена, оторвала взгляд от текста, который я далей для оценки. – Это конечно же очень красиво, романтично и прочее и прочее, ноэто никому не нужно. То есть нужно, но в это никто не поверит. Понимаешь о чемя?
- Да, конечно, - я кивнул головой, улыбаясь про себя, - Ачто нужно? Хочешь они молча и нежно глядя друг на друга, будут съедены племенемканнибалов с планеты 3 икс 8 зет, во сне третьеклассника сотворившего мир встакане с чаем, и случайно его уничтожив?
- Ха-ха, - Алена укоризненно посмотрела на глупого меня, -Тебе бы юмористические рассказы писать, раз уж ты такой шутник. А ты вон, вроманы лезешь. Или фантастические, с воображением все в порядке, как я погляжу.А вообще, ты лучше не лезь в литературу, для тебя все не всерьез, все шутка. Алюди почувствуют фальш. И все равно тебя читать не будут…
- Аленочка, - я знал этот ее тон – обиделась не на шутку, -Извини, я ведь просто пошутил. Плохо – согласен. Но, вопрос остается: Что имнужно?
- Да черт его знает, если честно, - я удивился – наверное,впервые в жизни я слышал отчаяние в ее голосе,- порой, выстреливаю такие вещи, которые я бы прятала вмусоросжигателях, а иногда, рассказы которые превращают меня в кляксу из слез итуши еще не прочитанные до половины, стоят в магазинах годами. Ты ведь знаешь,Макс, я разбираюсь в литературе, но понять, что же нужно другим, видимо мне непод силу.
- Ну, ладно, Алена, - мне захотелось уйти, чтобы хоть слезее не увидеть, - не отчаивайся. Ты еще молода и может быть со временем, мы обаначнем понимать читателя. Ну, а за критику, спасибо. Я пожалуй выкину Сережу сИриной, в корзину.
- Нет, Максим, - Алена, отдернула рукопись от меня, когда япотянулся с честным намерением осуществить вышесказанное. – Я дочитаю, доконца. Мне нравится. Пока.
Покинув, кабинет редактора, на 38 стрит, я потихоньку пошелв сторону, своего маленького спичечного коробка, который называл с гордостьюДомом. Топая по свежему еще теплому асфальту я прошел мимо картины в которойполицейский приставив дуло табельного к голове пацаненка медленно нажимал накурок, прошел мимо двух подозрительных типов в черных плащах, держащих в рукахгнутые ложки, пропустил картинку с пьяным мужиком, лежащем на дороге в пятишагах от зебры, перед быстро катящемся самосвалом. Остановился, я лишь, когдаувидел девушку, стоящую на перилах моста, и глядящую вниз.
- Алло, мадам, - нагло окрикнул я её, - какого хрена?
Я быстро шел к ней, пока она еще не пришла в себя от такогохамства и нес всякую чушь:
- Я значит бегу, ищу ее по всему городу… А кто будет заквартиру платить, а??? – еще пара шагов, - ну-ка спускайся быстро, и бегом наразвалы. Камни ждать не будут хоть и в зените.
Подойдя вплотную, я улыбнулся девушке:
- Простите, красавица, - сказал я совершенно спокойно,расставляя слова аккуратно, как пробирки с нитроглицерином, - вам туда ещерано.
Я протянул руку, предлагая жестом слезть с перил, но девушка,улыбнувшись мне ослепительно красивой улыбкой, отвернулась и прыгнула вниз…
- Твою же маааать… - протянул я с обидой, - ни имени, нителефона.
Я чувствовал, что-то мокрое на щеках, но отказывалсяповерить, что это слезы. Нельзя.
В голове, быстро пробежала бегущая строка рекламного таблометрополитена: «Согласно новому законодательству, указом президиума, любыепроявления эмоций на центральных улицах города, таких как 38, 33, 42, 47 и 46,а так же их перекрестках запрещены во избежание, нарушений общегоэмоционального настроя центральной части города.»
Я должен чтить закон. Я смотрю за перила моста, наавтостраду внизу, вижу изувеченное тело и заставляю взять себя в руки. Черезтри минуты, я достал платок и делая вид что сморкаюсь, вытер мокрое лицо. «Всехорошо, Максим, все хорошо» - сказал я себе, и развернулся в поискахполицейского.
Коп стоял там же где прихлопнул паренька, вытирая нос. Япошел к нему:
- Простите, - заискивающим тоном сказал я, - я сейчаснаблюдал прыжок девушки с моста. Это возмутительно.
- Да, -металлическимголосом ответил полицейский, - она будет наказана за нарушение порядка.
- Тогда я совершенно спокоен, - произнеся эти слова серьезным тоном, я вновь продолжил свой путьдомой.
И я шел дальше, мимодома номер 3 на 47 стрит, пронаблюдал как у него обвалилась крыша.Разглядел людей с совершенно спокойными лицами. Они совершенно спокойновыносили покалеченных родственников и соседей, которые с совершенно спокойнымилицами не корчились от адской боли.
Я шел домой. Сегодня я должен дойти домой в последний раз.
И вот я дошел. Он стоял на 32 улице, поэтому я позволил себеулыбнуться симпатичной соседке и открыв дверь зашел в квартиру…
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | |  |
| | | | а что дальше? | | | |
| | | | если вы хотите прочитать рассказ дальше, пошлите платное смс на номер ...)))
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | | |
| | | | Сеть
Я закрыл дверь, разулся и сев за рабочий стол, толкнулкомпьютерную мышь рукой.
Экран монитора, медленно проявил незаконченный текст:
«Сеть, стала первым шагом к перевороту. Я был молод и весел,как и все прочие часами, а то и днями сидел в сети, общался, шутил, знакомилсяи высказывал свое мнение тем, кому это мнение было возможно и вовсе не интересно,но оно читалось, и комментировалось оседая в умах пользователей. Однако, каквыяснилось позже, мы были лишь подопытными крысами.
Практически на всех интернет порталах, нас учили одному итому же: Нельзя спорить с модератором. Нельзя критиковать работу администрации.
Список «Нельзя», обычно, был очень строг, и хотя сначаланикто не относился всерьез к этимправилам, со временем пользователи становились все более правильнымии послушными. Все менее пререкались в сети,становились все более законопослушными в реальности. Мы, можно сказать самисоздали первый реальный закон: Отмена свободы слова в адрес правящей силы.
Закон был не то, чтобы очень суров. Просто мы потеряли правокритиковать работу госаппарата. Был шум, внезапно прекратившийся, так как онсобственно и нарушал этот закон.
Следующим шагом, стала цензура в сети. Во-первых, интернетпространство было ограниченно до территориального. Только внутри страны, всепопытки выйти на иносайты блокировались одной из госконтор, а те кто обходилзакон вычислялись и отправлялись в места не столь отдаленные, как нарушителизакона об отмене свободы слова.
И последним, главным шагом, стал эмоциональный контроль….»
Я закрыл файл и сказал:
- В этой комнате есть только два места для игры в прятки:шкаф и туалет, - со стороны шкафа послышался скрип, - выходи. В наше времянужно запоминать такие мелочи, как местоположение мыши, когда уходишь из дому.
- Собственно я и не собиралась прятаться, - почтивозмущенный женский голос со стороны шкафа, расслабляющее подействовал на моинервы, - по крайней мере, от вас. Вообще-то я Вас и ждала, но не знаю кто ещемог зайти в вашу квартиру. А вы задержались…
- Да, увы, - я осмотрел незваную гостью. Похоже это она. –Но, меня не предупредили о вашем визите, так что не серчайте. И кстати, коль выуж стали столь близки ко мне, посетив мой шкаф, то не могли бы выпредставиться. Как я понимаю, мое имя вы знаете.
- Мария, - девушка с темными длинными волосами, ростомнаверноес метр шестьдесят, симпатичнаяи с нежным голосом. Она ассоциировалась у меня только с Марией. – И нам пораидти. Вы ведь хотели уйти? Присоединиться к оппозиции?
- Я хотел… - чего она так распереживалась? Странно, - нет. Япросто хотел уйти. И меня должен был ждать турагент, причем сидя за столом, ане в шкафу. И о какой, черт возьми оппозиции вы говорите? – наигранно удивленноспросил я.
- Извините, - по ее растерянному лицу, я понял, что немногоперегнул палку. Но как понять что она не государственная сволочь? - Я нервничаю – понимаю, ваше недоверие. Т можетбыть неправильно начала разговор, но если вы работаете на них, - она закатилаглазки, - то лучше уж узнать сразу, а не после того. как вы попадете в нашлагерь. Моя жертва вам ничего не даст потому, что я понятия не имею, где этотлагерь находится. Я лишь проверяю, на сколько, вы утратили возможностьпроявлять свои эмоции, Максим.
- И насколько? – улыбнувшись, спросил я.
- С вами все порядке, собирайтесь и уходим, - ее голос резкостал четким, командирским, жестким, - больше нет времени на разговоры.
Я забрал флешку, зубную щетку, бритву, три сменных кассеты ипошел на выход:
- Это все? – Спросила Мария удивленно?
- Да, Маша – это все, что мне нужно.
- Тогда прощальный фейерверк за счет оппозиции, - не скрываярадости от предстоящего события, произнесла девушка и бросила на пол непонятнуюигрушку, - через пол часа, здесь будет очень трудно сдержать эмоции до самой 47стрит – это концентрированный веселящий газ, уходим.
- Стой! – внутри меня все похолодело, - Маша, людей которыеначнут смеяться, расстреляют на улице, как бешенных собак. Как?...
- Очень полезно для ответных эмоций, Макс, - Маша открыладверь и пошла к выходу, - догоняйте, и нацепите маску равнодушия, а то так и недойдете до цели.
- Да пошли вы, - со злостью крикнул я ей вслед, развернулсяи вошел обратно в комнату, - сволочи…
Я сидел, и смотрел на адскую машинку на полу моей комнаты,проклиная себя за глупость и за то, что сотня человек поплатится из-за моейнеуемной жажды свободы, когда в дверь постучали:
- ЧТО?! – зло спросил я стоявшую на пороге, Марию.
- Пойдем, Максим. – Она грустно улыбнулась, - Мы ведь незвери – это была последняя проверка. Просто сгорит ваша квартирка, чтобы неоставить следов, чтобы не оставить данных.
- Сволочи… -Устало произнес я и потерянно поплеся за ней,вдоль совершенно спокойных улиц, не оглашаемых ни смехом, ни плачем, ни криком,ни шепотом, - Какие же все таки сволочи…
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | | |
| | | | как всегда хочу еще))) Еще)))) | | | |
| | | | а я удалил остальное( плохое было настроение, рассказ мне не нравился и я его делет и все.
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | | |
| | | | ((((((((((((((( очень жаль ((((((((((((
мне очень интересно что произошло дальше... | | | |
| | | | тогда дальше)
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | | |
| | | | А.В.
Дззззынь!
Будильник зазвонил, как обычно, в восемь утра и Алена со вздохом, не выспавшегося человека скинула одеяло:
- встаю уже, - ворчливо сказала девушка будильнику, - ну, встаю-встаю!
Утренний раздражитель стоял в трех шагах от кровати и для того, чтобы его выключить, нужно было окончательно проснуться. Подойдя к столу Алена взглянула на лежащую около часов книгу: «Макс М. Эталон любви»:
- Ну и название, Максим...
Произнесено это было с улыбкой потому, что Алена давным-давно поняла – этот автор никогда не научится придумывать названия произведениям.
Она любила Максима за его вечный оптимизм, и какую-то тайну. Она не понимала, что за тайна связана с этим человеком. Столько лет они уже работали вместе, столько его рассказов она прочитала… А сколько они издали, а сколько он выбросил у нее на глазах в мусоросжигатель? Слава Богу, тот никогда не работал, и все его выброшенные истории лежали в личной библиотеке редактора, пусть не всем известного, но очень приличного издания. И спустя все эти годы Алена так и не разобралась в М.М., как она иногда его называла.
Она еще раз посмотрела на обложку, уже с нежностью и только протянула руку, чтобы забрать рассказ с собой в ванную, как зазвонил телефон:
- Алло? – Алена, была немного смущенна, ведь так рано ей звонил только муж лет 12 назад. Она повторила в молчавшую трубку, - Аллооо!
- Алена Валерьевна? – Грубый мужской голос, странным образом напугал девушку, - Вас беспокоит Сергей Владимирович. Служба Наблюдения.
- А… М…- Очень трудно подобрать слова когда тебе звонят оттуда – откуда звонят лишь один раз, а после этого твои родные не получают даже писем.
- Не волнуйтесь, - голос говорил с напускным великодушием, - НА ЭТОТ РАЗ, дело касается не вас лично.
- Да? – Алена наконец взяла себя в руки, - Что же вам тогда нужно?
- Нам нужны работы Максима М. Так кажется подписался автор Эталона Любви? – усмешка в трубке, - Наш человек заберет книги после обеда, - сказал голос и сразу добавил, - мы знаем, что вас не будет дома. Мы вас предупреждаем, чтобы вы не беспокоили своими звонками нашу службу в поисках пропавшего.
- Хорошо, - безропотно согласилась девушка и услышав гудки на той стороне линии, так же повесила трубку.
- Макс, что же ты натворил? – произнесла Алена с беспокойством.
Да уж, эта служба по пустякам не беспокоит. И если они заинтересованы тобой лично, значит тебе конец. Но, что-то страшное творить было не обязательно. Можно было что-то не то сказать в магазине, в очереди за хлебом и приехали.
Алена, взяла в руки Эталон. Она быстро перечитала, то что видела еще в офисе и перевернув страницу, чуть не выронила рассказ из рук. На другой странице, ровным почерком Макса было написано:
«Ты как всегда не дочитала до второй страницы, дорогая. А я не мог вслух, позвать тебя с собой, ведь ты знаешь да? Подслушивают стены и т.д. Я ухожу, из под эмоционального контроля государством. И дело тут не в том, что мне тяжело прожить без улыбки. Дело в том, что я как свободный работник хожу по улицам раньше, чем вы. Раньше, чем поработают коронары из службы наблюдения, вычистив кровь с тротуара, убрав гильзы, собрав трупы. Ты не видела этого. Вас так рано на улицы не выпускают.
Но суть не в том, что я знаю, а в том, что я рассказываю это тебе. Для чего? Ну, правда-матка, дорогая. Ты должна видеть. Зачем? Чтобы освободиться.Я хочу, чтобы при следующей нашей встрече ты могла улыбнуться на 38 улице, без страха быть застреленной лицемерным копом, которые будет потом утирать, стоя над тобой, свои лживые слезы. За книгами придут после обеда. Так они устроены. Отдай им этот рассказ, забери только тот текст, что написан от руки. Там много интересного для тебя и важного для меня. Да, Алена! ТЫ опаздываешь на работу.»
Сначала, рефлекторно глянув на часы и снова вернувшись на страницу, девушка вдруг поняла, что и вправду опаздывает, причем уже минут на пять, а учитывая, что торопиться нельзя, так как это страх не успеть, она опоздает в любом случае. Бросив книгу в сумку, Алена пошла принимать утреннюю ванну..
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | | |
| | | | нет, ну ты просто садист))))) продолжение будет или я так и помру от любопытства?)))) | | | |
| | | | ))) последнее что написал кидаю
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | | |
| | | | Оппозиция
Шагая по улице за Марией я, уже полностью успокоившись после встряски, пытался найти хотя бы след от того хаоса, который я видел, когда шел домой. Ничего не скажешь, контора работает быстро. Все тот же полицейский, стоял на своем месте, но рядом не было паренька, пристреленного всего-то с час назад. Чистенькая, аккуратная улица. Как там? Найди 10 отличий в картинке До и После.
Около дома, в котором обрушилась крыша, суетилась бригада ремонтников. Спокойно, без суеты, разваливали здание и грузили его в самосвалы. Учитывая скорость, поставленную им для работы, до конца общего рабочего дня осталось часа два. Когда люди пойдут домой, они пойдут по привычной, чистой улице, немного удивятся отсутствию дома те, кто живет рядом, но соседей своих они увидят навряд ли.
Я был уверен что и на автостраде, в волны которой прыгнула девица, уже нет ни тела, ни машин дорожной полиции. Все нужно делать быстро, ведь специально настраивать на всплеск эмоций, малодушное население никто не собирается…
- Пришли, - сказала Мария и я еле сдержал удивление.
На висящей над входом вывеске было написано «Государственная служба наблюдения.»
Выходит я все таки просчитался. Мария поманила рукой меня внутрь здания, и не дожидаясь вошла. Я вошел следом. Изо всех сил стараясь контролировать страх, я шел за ней по коридорам здания, в котором люди пропадали, как носки в стиральной машинке. Наконец мы дошли до кабинета с ничего не говорящим номером «19»:
- Здравствуйте, - Мария поздоровалась с секретаршей, - Сергей Владимирович на месте?
- Да, - ответила не отвлекаясь от монитора женщина, - заходите.
- Заходите, - Маша кивнула мне головой в сторону двери.
- А вы? – спросил я.
- А я уже заходила Максим. Мое дело вас доставить, дальше сами разберетесь.
- Ну прощайте, наверное, - бросил я девушке и вошел в кабинет.
За столом, который видимо должен был вызывать восхищение своей древностью, сидел мужчина лет сорока, в очках, без усов, без рыжей бороды и даже без черных очков. Он встал, приветствуя меня, ткнул пальцем в одно из кресел стоявших около стола, сел и произнес:
- Добро пожаловать в штаб оппозиции, Максим.
Как выяснилось после пятиминутного разговора, под контролем службы наблюдения были только граждане не входящие во властные структуры. Сергей Владимирович, был начальником сей службы и по совместительству одним из руководителей сопротивления. Самое лучшее прикрытие. Да, за наблюдателями наблюдают (простите за тавтологию – сказал Сергей), но совсем не так строго, как за гражданами. Ступенька за ступенькой и находясь ближе к вершине власти, ты можешь уже танцевать на центральной площади города весело смеясь, а тех, кто тебя увидит и сообщит наблюдателям, уже никто и никогда не поздравит с днем рождения. На мой вопрос, о его личных мотивах, учитывая опасность затеи с оппозицией, Сергей ответил, что начальником службы он стал намного позже, чем стал революционером. Он и в службу саму пошел, уже именно с целью прикрывать своих соратников. Сергей сообщил мне, что все напоминания об авторе книг под псевдонимом Максим М., будут изъяты: «Кстати, а вы знали, что у Алены Валерьевны, хранятся даже те книги, которые вы выкинули?» «да, мне это известно. Попросите ее сдать вам книгу эталон любви, препаршивый получился рассказ, не хочу чтобы она его дочитала»). А меня, вечером повезут на служебной машине в лагерь. Точнее «зона оппозиционеров», как назвал ее главный наблюдатель:
- Там вы познакомитесь с руководителем оппозиции, - Сергей улыбался, а вот я никак не мог сломать в себе тот порог, за которым простой гражданин может улыбаться перед тем, кто за улыбку отправляет на расстрел.
- А Мария?
- Она не должна знать больше того, что она знает. Так мы спокойны и за себя и за нее. У Маши слишком опасная работа. Когда ко мне доставляют агентов, таких как она, у меня нет другого выбора, как приговорить к казни за противодействие власти. Но, может получиться и так, что она попадет сразу в другие инстанции, тогда об этом конечно первым узнаю я, и мне, увы, придется почесать лоб дулом табельного оружия. Уйти я не успею, - он говорил о своей участи настолько спокойно, что я даже проникся этой самоотверженностью на благо сопротивленцев.
- Смело, - оценил я, - и все ниточки сразу обрываются?
- Нет конечно, есть еще те, кого завербовал агент, но там все решается очень просто. Я, ставлю точку в своей жизни, следом еще несколько случайных смертей абсолютно не связанных между собой людей и тогда все ниточки уже обрезаны.
- Молодцы, - похвалил я, сомневаясь немного в оперативности этих ребят, - И сколько людей завербовала лично Мария?
- Уже под сотню, - улыбнулся Сергей и продолжил. – Да, вы правильно поняли – всех придется исчезнуть.
- Логично, - заметил я, прикидывая в голове, как случайная смерть настигла бы лично меня, попади Маша в руки реальной власти, - и просто. Я хотел бы где-нибудь уединиться, просто попить кофе и поразмышлять.
- Да пожалуйста, - Сергей нажал кнопку под столом, и тут же в кабинет зашел хмурый человек, - в КПЗ его, я пока обдумаю приговор, - совершенно спокойно сказал вошедшему Сергей и меня заковав в наручники, без долгих разговоров кинули в комнату без окон, дверей и скамеек…
Я крестьянин, из семьи рабочей.(с) | | | |
| | | | сладик, я как всегда в предвкушении продолжения)))) | | | |
| | | | а я все жду и жду....  | | | |
| | | | Макс, не думай что я забыла, я все жду))) | | | |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| | | | | Местами уж шибко пробелов не хватает  | | | |
| | | | | | =EV.genius= писал(а) 4 февраля 2011 10:39 | | | Местами уж шибко пробелов не хватает |
главное чтоб лишних пробелов в твоем мозгу не было, остальное пустяки))) | | | |
| | | | | | как-то так писал(а) 4 февраля 2011 14:56 | | |
главное чтоб лишних пробелов в твоем мозгу не было, остальное пустяки))) |
Экая беда  | | | |
| | | | | | =EV.genius= писал(а) 4 февраля 2011 23:03 | | |
Экая беда |
чего не так? | | | |
|
|
|
|
| |
| |
|
|
|
Тусовка
Древовидный