В романе «99 франков» два главных героя. Один – писатель Фредерик Бегбедер, бывший рекламщик, мужественно решивший открыть миру глаза на то, что из себя представляет мир рекламы. Сделал он это с помпой и успехом – по крайней мере, его роман моментально стал бестселлером, а автор по счастливому стечению обстоятельств был немедленно выставлен с работы, превратившись из обычного нытика в мученика-правдоруба. Из романа выяснилось, что за пасторальной сладостью роликов про йогурты и домики в деревне прячется вселенское зло и нечеловеческая манипуляция человеческим сознанием. Кроме того, руководители крупных компаний вроде Danone (названия изменены, но не слишком тщательно) демонстрируют серость и тупость, покупают и продают всех и вся, а несчастным рекламщикам приходится сидеть на кокаине и быть сущими подонками, потому что выжить в этом мире как-то иначе попросту невозможно. Бегбедер до сих пор искренне полагает свой роман не только разоблачительным, но и интеллектуальным.

Хотя компании Danone впору выплачивать Бегбедеру деньги за рекламу (пиар – он и в Африке пиар), а интеллектуальность Бегбедера проявляется лишь в том, что он водит дружбу с Уэльбеком и цитирует Лотреамона и Фассбиндера.

Второй по значимости герой романа – это Октав Паранго, креативщик, придумывающий слоганы и сюжеты рекламных роликов. Он тряпка, подхалим и развратник, но его тонкая натура эрудита и интеллектуала, разумеется, чрезмерно страдает от того, что он пал жертвой обстоятельств и несовершенства медиа. Как и любой эгоцентрик, Бегбедер пишет в первую очередь про себя, любимого, а уж затем про все остальное – общество потребления, рекламу и прочие мелочи. Поэтому Октав – альтер эго писателя, демонически романтизированное автором. Да Бегбедер и сам признается, что этот его герой – он сам, только он, Бегбедер, в отличие от Октава, пока не дошел до убийства.

Соответственно, перед режиссером Яном Куненом («Доберман», «Блуберри»), взявшимся за экранизацию романа, стояла нетривиальная задача – сделать из Бегбедера и его книги кино.

Для начала Кунен пригласил на роль Октава комика Жана Дюжардена («Брис великолепный») и внешне превратил его в копию Бегбедера. (Который, к слову, и сам не смог отказать себе в том, чтобы появиться в фильме в нескольких эпизодических ролях.) Затем Кунен выделил из нагромождения язвительных слоганов, сценок из жизни рекламщиков и авторского самолюбования сюжет – историю съемок рекламного ролика йогурта Danone – и приступил к визуализации потока сознания Бегбедера.

Последнее стало для Кунена первостепенной задачей, и в его интерпретации «99 франков» из напыщенного обличения превращается даже не в сатиру, а в поле для визуальных экспериментов. И пусть Кунен, обожающий экранизировать трипы (немалую часть «Блуберри» занимали наркотические фантазии), по большому счету, не изобретает ничего нового и лишь делает «99 франков» помесью «Бойцовского клуба» и «Трайнспоттинга», вложенный им от себя лишний франк переводит сумму в другой разряд.

Собственно, в виде фильма «99 франков» стал как раз тем, чем ему следовало бы быть, – абсурдистской комедией, чего стоит лишь одна мимолетная, но дико смешная сцена, в которой Октав предстает в образе Христа на Тайной вечере.

Фанаты Бегбедера наверняка останутся недовольны отсутствием патетического накала и скандального пафоса, но дело в том, что, сохранив ту же степень надрыва, что и в романе, фильм выглядел бы попросту глупо. Тема исчерпана, и даже в отстающем в идейном плане отечественном культурном пространстве Бегбедера заменил его клон Сергей Минаев, а гламур и медиа уже успели заклеймить «20 сигарет» и «Глянец».

И, конечно, картине Кунена не стать экранизацией столь же культовой, как экранизация Паланика, но ведь и сам роман – далеко не «Бойцовский клуб». Ведь там, где у Паланика детективный сюжет и социальный протест, Бегбедер лишь занудно упивается собой.